Стеффан Чирази (Steffan Chirazi), редактор журнала “So What!” провёл в 2005 году интервью с фронтменом Metallica Джеймсом Хэтфилдом (James Hetfield). Наиболее интересные выдержки из этого разговора представлены ниже на Метбаше:
Стеффан Чирази: В ноябре 2004 года закончились ваши последние гастроли, чувствуете ли вы себя так же как и в апреле 2003 года, когда они начинались? Расскажите о них подробнее.
Джеймс Хэтфилд: (Посмеиваясь) Нет. Лето 2003 года, когда был самый разгар тура “Summer Sanitarium” было очень хорошим. Продажи билетов нас очень порадовали тогда. А ещё была эта магическая цифра 80. Я многих спрашивал, почему именно 80 концертов? Да потому что в США 80 подходящих для нас площадок, получал я в ответ. А ну да, конечно, нет вопросов, нужно сыграть 80 так мы сыграем 80. Когда мы отыграли 40, начали появляться мысли о сокращении числа концертов, вместо расширения списка. Не считая семи великолепных недель в Европе, гастроли выдались довольно сложные. Но знаете что? Это классно, это очень хорошо. Мне эти гастроли помогли лучше разобраться в тех психологических штучках, что ютятся в моей голове. Когда гастроли подходили к концу, и мы видели свет в конце туннеля, когда оставалось пара недель до конца нашего забега, появилось чувство, что это будет длиться вечно, но два часа на сцене пролетают уж очень быстро и вот наш тур закончился. Но он закончился в штатах, в нашем родном городе, а это знаете ли реально круто!
Стеффан Чирази: Как вам было так долго находиться вместе? Вам это понравилось? Всё прошло так, как вы ожидали??
Джеймс Хэтфилд: Длительность турне не стала для меня сюрпризом, тур шёл просто замечательно и за его время я получил много удовольствия. Это было прекрасное время. Это был тур, когда стоя на сцене, я всё чётко видел и слышал. Правда, когда турне только начиналось я ещё не знал как теперь себя вести, как быть в той или иной ситуации, ведь с последних наших гастролей очень многое изменилось. Ещё было волнение из-за того, что в нашей команде было очень много новых людей. Новый обслуживающий персонал, новый тур менеджер и ещё много ранее незнакомых людей, с которыми мы не работали. Раньше мы работали с людьми, о которых думали, что они надёжные, но эти люди делали, что хотели, не понятно было, кому они подчиняются. Раньше мы не выказывали особого уважения нашей тур команде и довольно часто относились к ним жёстко, общаясь с ними зачастую выражением “Fuck OFF”. Но если в взаправду, то частенько мы были правы, а эти люди работали как зря. Я никогда не говорил кому-то, что мне хорошо с ним, если мне плохо с ним. Довольно долго у нас не было никакого комфорта, и мы не врали нашей команде, а высказывали всё, пусть это частенько было грубовато. В этот раз нам пришлось встретится и переговорить с многими людьми: различные продюсеры и менеджеры, но нам мало что подходило. И тут мы решили повернуться лицом к людям, которые проработали с нами более 20 лет. Большой Майк, Флеминг, Пол и другие. Они ведь отлично знают свою работу, и знают чего мы от них ждём. Они сделали нам по настоящему комфортные гастроли, всё было просто супер.
Стеффан Чирази: Именно вам пришлось разбираться с этим, проблемы с тур-командой легли на ваши плечи. Вам было не легко и часто бывало видно, что вам хочется промолчать и не ругаться лишний раз. С чем ещё пришлось вам бороться?
Джеймс Хэтфилд: Груз, который я взвалил на себя был примерно таков «я лидер этой группы на сцене и я могу отыграть концерт трезвым, с чистым разумом, могу отыграть концерт без мыслей в голове, что после финальной песни я пойду напьюсь или потащусь в стрипклуб». Я задавал много вопросов сам себе, спрашивал себя, смогу ли я жить без этого. Я выходил на сцену, смотрел по сторонам, смотрел на публику и понимал, что наслаждение от выступления всё заполняет и мне просто не нужно что-то ещё. Но было и ещё кое-что. Бывало я покрывался гусиной кожей на сцене от страха, когда все улыбались и веселились. Я имею ввиду то, что на сцене я был по настоящему счастлив и выражал это по разному, это было что-то! Мне говорили «Перестань улыбаться и смеяться, ты похож на ребёнка, который впервые на сцене». И я был ребёнком, самым настоящим. Это просто супер улыбаться и всем показывать, как ты счастлив. Теперь я был по настоящему свободен на сцене. Я говорил толпе то, что чувствовал в данный момент, даже если это ужасно, например «Я сегодня весь день чувствовал себя хреново, но я поднялся на сцену, стою тут, мне становится лучше». Многие говорили «О Боже я заплатил деньги за это? За то, чтобы послушать болтовню этого чёрта, да какое мне дело до его чувств! Развлекайте меня!»
Стеффан Чирази: Были ли особенные шоу, когда вы чувствовали наслаждение и волнения как в первый раз?
Джеймс Хэтфилд: Это началось в начале Европейской части. Я действительно чувствовал это. Нам было в кайф быть всем вместе и покрываться гусиной кожей не от холода, а потому что чувствуешь себя живым, ощущаешь всё по-настоящему.
Стеффан Чирази: Давай поговорим о Филе Тауле (Phil Towle). Давай обсудим весь процесс, помог ли он тебе, принёс ли он что-то новое в твою жизнь?
Джеймс Хэтфилд: Ооо! Когда я оглядываюсь в прошлое вижу, что оно уж очень сюрреалистично. Безмерное пьянство, беспричинная ненависть, отвращение к каждому монету жизни. Неужели это был я? Я был в такой глубокой пропасти, я стремительно летел в низ, в самый что ни на есть нииииииз! Но я увлёкся другим экстримом. Фил помог мне разобраться в своей душе, обрести Иисуса, обрести высшую силу. По происшествие времени стало понятно, что я начал добиваться успехов, появился прогресс. Мои страхи остались позади, и я теперь чувствую себя как нормальный человек, Фил изменил мою жизнь, он помог мне найти золотую средину, которой я стараюсь придерживаться.
Стеффан Чирази: Я согласен, что вы действительно стремительно летели в низ, но как думаешь это уже закончилось, теперь то всё хорошо?
Джеймс Хэтфилд: Я не знаю. Я думал о себе, что я уникальный и не такой, как все и никак не мог определиться чего же мне нужно. Фил помог мне найти иной путь мышления и я решил придерживаться того направления, которого он мне посоветовал. Но то, что действуют для обычных людей не совсем подходит для меня с моей необычной жизнью.
Стеффан Чирази: Было время, когда у вас случилась просто мания татуировки, психологи говорят, что это навязчивое влечение, как теперь у вас с делами типа “Я люблю татуировки и если я захочу ещё я сделаю себе. Мне это очень нравится и это часть меня”?
Джеймс Хэтфилд: Я думал об этом довольно долго. Действительно ли это мания, болезненное влечение? И много ли у меня таких маний, много ли у меня навязчивых влечений с которыми я не могу справиться? Я действительно об этом сильно беспокоился. Однажды я задумался и сказал сам себе “О, боже! Неужели я хочу, чтобы моя жизнь была такое?” Сидеть и думать о том, что всё в моей жизни превращается в маниакальную зависимость. Покупать части для машины на eBay каждый день? Хорошо, это то, что мне нужно? Да, татуировки, машины.. да, действительно с этим у меня был перебор, но это действительно важная часть меня, хотя я думаю, что сейчас с этим всё нормально и я контролирую свои желания. Главное было согласиться с тем, что это уже излишне, что этого мне не нужно ещё больше. А это, знаете ли, чуть не привело в стадию, когда у меня появились навязчивые маниакальные мысли о своей маниакальности! Постоянные сомнения о том закончится ли это, страхи, что я навсегда останусь таким, сомнения и страхи, страхи и сомнения… (грустно вздыхает)… Размышления о том, что моя жизнь это не настоящая жизнь, и я не могу ничего изменить… Но Фил мне очень помог в этом. Он помог мне открыться, помог мне сделаться проще: было время, когда люди боялись подойти и сказать мне что-нибудь, так как по любому я бы на них наорал. Я был зациклен на ярости и злости, а Фил научил меня справляться со всем этим дерьмом.
Стеффан Чирази: Когда вы смотрите фильм (СКОМ), вы как будто смотритись в зеркало и всё нормально или пробуждаются какие-то старые чувства, о которых вы думали, что навсегда избавились?
Джеймс Хэтфилд: И то и другое. Ведь с тех событий уже прошло некоторое время, поэтому фильм сейчас смотрится по-другому. Это как песня. Ты её слушаешь и ничего, но позже начинаешь понимать её по-другому. Бывает смотришь фильмы и не понимаешь проблем главного героя, потому что тебя эти проблемы не заботят, но проходит время, жизнь не стоит на месте и ты восклицаешь “ОГО!”, понимая, что фильм как раз про твои дела.
Стеффан Чирази: Можете ли вы смотреть фильм с невозмутимым видом?
Джеймс Хэтфилд: Я смотрю фильм как аутсайдер. Бывает, когда сердце останавливается: сцены драк, ругань и прочее. Частенько смотря фильм говорю сам себе: «Это уже прошедший этап, я уже не живу так, я не остался таким, для меня это урок на долгие годы».
Стеффан Чирази: Давай поговорим о том, что нового Роб принёс в группу за время тура? Что значил Роб для тебя?
Джеймс Хэтфилд: Роб для меня это стабильность, стойкость, прочность, твердость, логичность, последовательность, слаженность, взаимодействие, он так же очень весёлый и счастливый человек. Роб сплотил всех нас, объединил в одно целое. С ним мы по максимуму пытались делать всё вместе, я не думаю, что они были где-то без меня. Каждый раз вопрос звучал так «Что мы будем делать?» и теперь мы были все равны – Кирк, Ларс, Роб и Я, больше никаких дискриминаций в нашей группе.
Ещё кое-что, что дал мне Роб – это некое чувство свободы. Вот к примеру его образ жизни… «эй, я пойду покатаюсь на сёрфе и потусуюсь с моими знакомыми». Это просто взрывало меня изнутри. Я не очень то доверял людям в этом. Меня просто загружали предложениями «давай пойдём туда или сюда, давай сделаем то и то», но я ничего не хотел воспринимать всерьёз. Почему? А что пришлось бы делать? Раздавать автографы и болтать о том о сём. Я каждый раз пытался найти в предложение какую-то выгоду, возможность извлечь пользу, ведь нельзя же убивать время просто так. А ещё принцип, который вбился мне в голову не без помощи моего отца «если я чего-то хочу от кого-либо, то значит и этот человек потом что-то потребует от меня». Роб не хочет знать этот принцип и не в коем случае его не использует. Роб появляется и не ждёт, что ему сейчас будут петь дифирамбы или ублажать, безо всяких ожидаемых результатов. Он помог мне глубоко просечь эту фишку.
Стеффан Чирази: Когда вы выступали с ним, не было ли ощущения, что вы снова на концертах начала вашей карьеры?
Джеймс Хэтфилд: О, чёрт возьми, да! Иногда в промежутке между песен я подходил к нему и говорил: Слушай, Роб! Я не барабанщик! А он отвечал: Да! Ларс сегодня играет на барабанах, ты поёшь и играешь на гитаре, а я басист. Ты волнуйся за то, как исполнишь ты, а я уж сыграю как надо.
Стеффан Чирази: В отношении стиля он добавил что-нибудь новое? Можно ли услышать что-нибудь из его идей?
Джеймс Хэтфилд: Нет причин, по которым вы бы его не услышали. Это раньше внести свою лепту в музыку было сложно, потому что мы с Ларсом хотели сделать всё сами. Но этого у нас больше нет. Теперь каждый звук важен и каждый звук оценивается и принимается во внимание. Сыты по горло старыми ошибками. Чем больше идей тем лучше, творчестве каждого члена группы чрезвычайно важно.
Стеффан Чирази: Какие у тебя взаимоотношения с Ларсом? Вы с ним выглядите очень по семейному.
Джеймс Хэтфилд: Ты знаешь, я понял, что за время нашей карьеры мы приплыли от дружбы к чисто деловым отношениям. Мы ведь хотели быть двумя парнями, которые всё контролируют сами. А тут уж пришлось общаться только на деловом языке. Я знаю, что ему было не легко бороться с этим, поэтому как-то вышло так, что мы спокойно поболтали, обсудив то, как же нам быть. Каждый из нас был слишком сильно увлечен собственным интересом и мы перестали думать и заботиться друг о друге, так как это было в молодости. Но мы поговорили и решили, что с этим пора заканчивать. Надо наслаждаться каждой минутой совместного время провождения. Но, как это не смешно, даже сейчас бывают моменты, когда мы просто не можем видеть друг друга, а бывает я просто не могу что-то сделать без его помощи, а Ларс мне помогает, хотя бывает и наоборот. Живём, учимся себя вести.
Стеффан Чирази: Так что динамичность ваших взаимоотношений остаётся такой же не предсказуемой, ведь у вас не было разговоров типа «мы потратили кучу денег на терапию, теперь мы обязаны усиленно работать всё время вместе» и вас удовлетворяют ваши взаимоотношения.
Джеймс Хэтфилд: Это не значит, что мы ничему не выучились и ничего не поняли за прошедши годы. Мы выучили много о самих себе, и это ключ ко всему. Очень важно самому разобраться в себе, изучить себя и понять, как ты взаимодействуешь с людьми.
Стеффан Чирази: Количество физической и умственной энергии, вкладываемой в семью велико. Изменилось ли что-нибудь из-за этого?
Джеймс Хэтфилд: Что я усвоил точно, так это то, что с людьми бывает очень тяжело расстаться. Каждый божий день я говорю жене и детям, что я их люблю, но всё равно хочу обнять их, поцеловать. Я надеюсь, я верю, что это любовь. Мне нравится провожать детей в школу, разговаривать с их учителями, знакомиться с их друзьями, забирать со школы. Я люблю, когда они бегут мне на встречу и кричат: «Папуля, а у нас сегодня было то и то». Но не всё так просто, нам не всегда удобно вместе. Мне просто стыдно думать, что мне не комфортно с семьёй в обществе, а всё из-за моего жизненного стиля. Мне трудно смириться с тем, что моя жена уезжает на выходные отдыхать с друзьями. Я остаюсь один с детьми и сразу вопрос «Что же мне делать?». Мы идём есть мороженное куда-нибудь подальше, потому что я с кем нибудь встречаться и тратить время моих детей на посторонних людей. Я действительно очень хочу быть хорошим отцом, я пытаюсь делать всё для моих детей. Я постоянно думаю о том, что хорошего я могу сделать для своих детей и просто не представляю свою жизнь без них.
Стеффан Чирази: Во время реабилитации был период, когда вы жили только с ними и не были частью Metallica, а были частью семьи.
Джеймс Хэтфилд: Да, и этот период моей жизни вселил в меня тогда много страха. Мы были вместе только месяц, но казалось прошло намного больше времени. Я действительно ждал этого, мне хотелось быть только с семьёй, но всё оказалось не так, как ожидалось. Я лишился своего главного наркотика, на который давно подсел – это два часа на сцене, это турне, когда я чувствую себя очень важным, продуктивным, креативным. Когда же я дома, где я раздобуду наркотики? Могу ли я найти это в своей семье, в своих детях? Могу ли я организовать отпуск или выходные так, чтобы они были действительно захватывающими? Я решил для себя, что боюсь мирскую жизнь. Я не боюсь жить по графику, я даже нуждаюсь в расписании жизни, но я очень боюсь всего светского и мирского. Мне приходиться делать что-то экстраординарное, чтобы почувствовать, что я делаю что-то.
Стеффан Чирази: Теперь после всего этого как вы думаете будете ли вы записывать новый альбом рядом с домом, чтобы чаще видеться с семьёй, не будет ли семья мешать вашему творчеству?
Джеймс Хэтфилд: Когда пишешь альбом невозможно не быть творческим. Мне это просто нужно, без игры я не могу, для меня это как дыхание. Я дышу музыкой. Но знаете последние несколько дней Франческа была больно и лежала дома, а я сидел и ухаживал за ней и детьми, и это было классно. И сейчас, когда я в пути я очень скучаю по ним. Для меня очень важно то время, которое я провожу с ними, ведь я их очень люблю. Но я всё равно разделяюсь на две части – одна из них хочет рубашить на сцене, а другая играть в саду с детьми.
Стеффан Чирази: И так, уже прошло более половины 2005 года, подумываете о новой записи?
Джеймс Хэтфилд: Да, конечно. Я думаю, это будет очень волнующим, очень весёлым. Мы будем записываться в студии HQ, где уже записывались раньше. Я уже джеммовал с Робом, он очень необычный и удивительный музыкант! Теперь осталось дождаться его, тогда мы соберёмся все вместе и понеслось!!!!
Интервью прислал Lacky9203. Спасибо очередное!
Dimon
Copyright © Metbash.ru. Копирование материалов ленты разрешается только в случае указания на “Metbash.ru”, как на источник получения данных, при этом во всех ссылках обязательно явное указание адреса сайта Metbash.ru